Ростов на несколько недель стал местом паломничества гостей со всего света. Перед глазами — бесконечный калейдоскоп забавных сцен, которые дают ощущение слегка абсурдного праздника.
Автобус № 3 едет от железнодорожного вокзала. Большая часть пассажиров гордо несет на себе паспорта болельщиков. В их компании чувствуешь себя инородным телом: любой взгляд упирается в грудь, не находит такого же бейджика и удивленно поднимает глаза с немым вопросом.
В автобусе едет саудит лет пятидесяти с сыном. К ним подходит пожилая женщина:
— Да вы не переживайте: у нас хорошо! И люди хорошие! И погода наладилась!
Араб не понимает ни слова и переводит взгляд то на одного пассажира, то на другого в надежде, что ему объяснят происходящее.
Потом вдруг подскакивает и пытается уступить женщине место. — Да сиди! Ты же гость! Мне выходить на следующей, — и ростовчанка рукой придавливает араба обратно на сиденье.
Мужчина уже с испугом глядит на окружающих в надежде, что сейчас все прояснится. Русскоязычная часть пассажиров начинает смеяться.
— Бабушка, он из Саудовской Аравии, он по-русски не понимает!
— Что, совсем? — женщина вновь пытается вступить в диалог с гостем, громко и по слогам произнося почти что тост за гостеприимство. Потом вдруг в глазах вспыхивают проблески знания школьной программы по английскому языку (или же опыт общения с внуками).
ЧМ 2018 Ростов-на-Дону: иностранцы в городе!
— Гуд! У нас сегодня очень гуд!
— Good! Good! — облегченно вздыхает болельщик из Саудовской Аравии.
Переулок Соборный. На углу с улицей Социалистической стоит горка динамиков, рядом идет концерт. Детвора поет и пляшет.
Группа уругвайцев — человек двадцать, замотанных в национальные флаги, как в простыни в бане, — фотографирует симпатичных маленьких артистов.
Потом гости из Латинской Америки двигаются в сторону кафедрального собора. Навстречу им с рынка топают две необъятные женщины.
В руках у каждой — огромные пакеты с продуктами для семейного ужина у телевизора. Тетки на всем ходу вплотную врезаются в толпу болельщиков — как два ледокола. Понимая, что происходит что-то не то, одна останавливается и во всю силу легких гаркает:
— Мужики, дорогу!!! Сумки тяжелые…
И толпа раздвинулась. Вряд ли уругвайцы поняли хоть слово, но интонации сказали все…
Парк «Левобережный», скамейка в тени. Подсаживаются два латиноамериканца в возрасте за пятьдесят. Пыхтят, как будто пробежали марафон.
— Что, жарко? — с сочувствием спрашиваю у них.
— Да, у вас очень жарко!
— Так у вас, наверное, бывает еще теплее!
— У вас как-то неправильно жарко! — с чувством выдыхает болельщик.
И начинает поливать себе голову водой из бутылки.
Проспект Ворошиловский, недалеко от моста. На ступеньках ростовской «шаурмятницы» сидят трое немцев.
Напротив типичные ростовские гопники: треники, растянутые майки-алкоголички, характерная поза на корточках. Между ними масса уже пустых пивных бутылок — и все продолжают пить.
Разговор идет очень оживленный, но каждый произносит тирады на своем языке.
Один из немцев толкает прочувствованную речь. Мелькают имена и фамилии: Мануэль Нойер, Тимо Вернер, Рауль Хименес, Хесус Молина…
Явно обсуждается сенсационное поражение немецкой сборной в матче с Мексикой.
— Брат, да ладно оправдываться! — говорит наш человек. — Ваш Нойер от Мексики пропустил, а блатной Вернер забить не смог. Порвали вас мексиканцы! Не надо жаловаться. Дойдет до полуфинала, и мы вас порвем.
И, повернув голову в сторону окошка продавца с кавказской внешностью, добавляет: «Земляк, сделай фрицам по шаурме! Только побогаче. Я заплачу».
Там же, тогда же: из-за поворота появляется группа мигрантов- разнорабочих, все в комбинезонах, но, поскольку жарко, лямки сняты с плеч. Ощущение, что на них оранжевые штаны и синие майки. Группа болельщиков из Саудовской Аравии останавливается и смотрит непонимающе.
— Это чьи цвета? — у саудитов прекрасный английский.
— Сборная Таджикистана, — хохочут ростовчане.
— Разве они играют?!
Смех становится просто оглушительным.
На мосту стоят огромные жбаны для мусора. Наши люди кидают мусор просто в ту сторону — как бы обозначили желание, но не попали. То же самое пытается сделать уругвайский подросток. — Мигель! — гневным хором взрывается компания людей постарше.
Паренек тут же возвращается, собирает и свой мусор, и часть чужого. Складывает все в жбан и догоняет свою компанию. Его одобрительно треплют по волосам…
Российские болельщики улыбаются. Но все равно кидают свой мусор мимо. Лишь несколько человек, под впечатлением от увиденного, подходят к жбанам, чтобы попасть наверняка…
Надо сказать, что любовь ростовчан к уругвайцам продолжалась ровно до проигрыша их команде со счетом 0:3. После этого большая часть фотографий в обнимку с болельщиками в бело-голубом исчезла из социальных сетей.
Очередь у лифта, чтобы спуститься с моста на набережную. Пристраиваюсь в очередь за иностранцами. Девушка-волонтер не опознала во мне своего и на бодром английском объясняет, куда мне идти от лифта.
— Не переживайте вы так. Я — абориген! Видимо, девушка не знает значения этого слова.
Пару секунд она пытается понять, что я имел в виду. Потом переходит на русский язык: «Все равно, от лифта прямо…»
Вечерний Ростов, опубликовано 27 июня 2018
